Мгновение жизни

«БОГОМ НАМ ДАЕТСЯ ТОЛЬКО ОДНО МГНОВЕНИЕ ЖИЗНИ,
КОТОРОЕ МЫ ПЕРЕЖИВАЕМ СЕЙЧАС. ЭТО – САМЫЙ БОЛЬШОЙ ДАР»

Своей драматической историей делится Людмила Коваль. Она молода, но уже успела пережить потерю родителей, смерть многих друзей и побороться со страшной болезнью. Это потрясающий опыт борьбы и веры, который вселяет надежду и призывает доверять Богу самые неразрешимые проблемы.

«Нагуляюсь, а потом поговорим с Богом» 

Я выросла в Ровенской области в селе Малая Любаша. Родители меня очень любили. Я всегда совершала правильные поступки, училась в школе очень хорошо, всегда была очень правильной девочкой и никогда не думала, что могу поступать как-то по-другому.

Кроме родителей, у меня были еще и две замечательные и очень набожные тети – Галя из Новой Одессы Николаевской области и Люба из Киева. Они ходили в одну и ту же протестантскую церковь по месту жительства. Я к ним иногда приезжала в гости.

Когда в одиннадцать лет я приехала в гости к тете Гале, та стала водить меня в церковь. Тогда я узнала о том, что Бог меня любит, и о десяти заповедях, по которым Он заповедует жить всем людям…

Мои родители, к сожалению, были неверующие, и когда я приехала домой, ни о каком Боге и церкви речи не было.

Мама моя очень болела, а папа стал пить. За несколько лет мама перенесла восемь инсультов, после каждого из которых ей приходилось полностью восстанавливаться. На фоне этого в семейной атмосфере отсутствовал покой. Все было на криках, так как больную маму буквально все раздражало. Я старалась по возможности дома не оставаться. Моими любимыми местами были дискотеки и бары. В семнадцать лет я уже курила и выпивала. Теперь, когда я приезжала в гости к одной из своих теть, в церковь мне уже идти не хотелось. Я верила, что есть Бог. Но в сердце говорила: «Я приду к Нему лет в сорок. До этого времени я натанцуюсь, нагуляюсь, выйду замуж, рожу детей, а потом уже мы поговорим с Богом».

Совсем одна

В 1998 г. в 18 лет я поступила на механико-математический факультет Харьковского национального университета им. В.Н. Каразина. У меня появился шанс полностью вырваться из родительского дома. Жила в общежитии. Свободное время проводила в компании.

В августе, на летних каникулах, я была у себя дома на Ровенщине. В один из дней я сильно поссорилась со своей мамой, и в таком состоянии мы расстались. Я вернулась в Харьков, а через пять дней пришла телеграмма, что мама умерла. Я стала на колени и спрашивала Бога, почему, почему... На похоронах, стоя у могилы, я последний раз смотрела на лицо мамы и молилась, чтобы Господь помог мне это пережить. Я так и не успела попросить у нее прощение за мое плохое отношение к ней. Мамы уже не было. Как я без нее?..

После смерти мамы мне пришлось бросить учебу и устроиться на харьковский базар продавцом одежды. У меня не было средств к существованию, а папа, несмотря на большую пенсию ликвидатора аварии на ЧАЭС, мне ничем не помогал. Он все пропивал с такими же, как и он. Папа был хорошим человеком, но выпивка довела его до полной деградации. Как ни странно, но наилучшие мои воспоминания детства были связаны именно с папой.

Летом, когда я в очередной раз была дома на Ровенщине, у меня с отцом произошла сильная ссора, которая переросла в драку. Я вновь уехала в Харьков и больше с ним мы никогда не виделись. Через месяц мой папа умер. Тогда впервые в жизни я испытала душевную боль на физическом уровне. Я падала на колени, выла, ползала, умоляла Бога о помощи. Я была в такой пропасти, что трудно передать словами.

Я понимала, что тот огромный родительский дом, который у меня есть, ничего не стоит. Я выходила на улицу из этого дома и смотрела на соседскую семью, которая дружно ужинала в своем дворе, поворачивалась, и мне не хотелось возвращаться, потому что я была совсем одна.

«Отсчет идет буквально на дни»

Слово «родители» я избегала, так как оно вызывало у меня острую боль. Я не хотела, чтобы меня жалели, потому что считала себя сильной. Я была уверена, что после всего того, что я пережила, смогу пережить все что угодно.

Я выкуривала 1,5 пачки сигарет в день и хорошо выпивала. Помню, как моя подруга сказала: «Люда, ты уже месяц пьешь». А я ей: «Нет! Ты что?». Пиво – это было ничто для меня, бутылка водки на двоих не была проблемой. Я думала, что я сильная, что я молодая, и вся жизнь у меня еще впереди. Но как-то утром на своем теле я обнаружила гематомы. Синяки не сходили месяцами. Я обратилась за медпомощью в харьковскую клинику, и мне поставили страшный диагноз: апластическая анемия, хотя позже окажется, что этот диагноз ошибочен. Моя болезнь была более страшной. Врачи сказали, что отсчет моей жизни идет буквально на дни.

Благодаря моим тетям верующие помогли срочно перевезти меня из Харькова в Киев и устроить в 9-ю киевскую городскую больницу, в 1-е отделение гематологии. Я была в жалком состоянии и не могла не только вставать, но и даже держать чайную ложку. Я истекала кровью, которую не могли остановить. Я молилась, прося у Бога исцеления. Смотря в белый потолок 23-й палаты, я со слезами говорила: «Боже, я не хочу умирать, ведь мне только 23 года». Я думала, что многое пережила и могу пережить все что угодно, что я уже ничего не боюсь. Но это была неправда. Самое страшное, что может быть для человека, это утрата собственной жизни, особенно в таком возрасте.

Мои тети меня всячески поддерживали. Они мотались по городу, отвозили мои анализы в институт, доставая лекарства и все необходимое. Они меня утешали и ободряли. С их помощью удалось через десятых лиц доставить дорогое лекарство весаноид из Москвы, которое мне было крайне необходимо. Еще в Харькове врачи сказали, что это единственное, что меня может спасти. Я даже не представляла, как много людей было задействовано в его поиске. Каждый день мне вливали по несколько доз крови. Кроме этого, я принимала высокие дозы гормонов.

«Простит ли меня Бог?»

Через неделю мне стало значительно легче, кровотечение прекратилось, но я еще не могла ходить. Я боролась, но слова моей тети Гали стали решающими в тот момент. Посмотрев ей в глаза, сквозь слезы я спросила: «Я буду жить?» Она не сдержалась, начала плакать, потом ответила: «Я верю – ты будешь жить. Бог не может закопать столько талантов. Только служи Ему».

Я не понимала до конца, о каких талантах она говорит, но для меня это был аргументированный ответ. И тогда я сказала: «Я тоже верю».

Мои тети предложили мне принять крещение, но я в недоумении ответила: «Такие грешники, как я, крещение не принимают». Они сказали: «Именно такие грешники, как ты, принимают крещение».

Тогда меня терзали две вещи, не давая покоя моей душе. Во-первых, простит ли меня Бог за то, что я не попросила прощения у своих родителей. Это чувство вины меня преследовало постоянно. Оно разъедало меня изнутри. А во-вторых, воскресну ли я во время Второго пришествия Иисуса для вечной жизни, как пишет об этом Библия, или погибну в своих грехах?

Когда я получила заверение о великой Божьей милости ко мне, Его прощении и желании меня спасти, я приняла решение креститься, не эмоциями, а разумом, я знала, что это правильно, я знала, что так хочет Бог.

Крещение

Неделю я осмысливала свой выбор. Ко мне на посещение приходили верующие и даже пастор церкви. С Божьей помощью мне стало настолько лучше, что к концу недели я уже могла самостоятельно выходить на улицу. Это была хорошая возможность для принятия крещения.

В воскресенье 21 сентября 2003 года меня отпустили из больницы всего на два часа помыться. Мне было строго противопоказано с кем бы то ни было контактировать. Но тогда это был единственный шанс для меня креститься. Был весьма теплый осенний день. Представители церкви быстро отвезли меня на р. Десенку, где меня крестили служители так, как некогда был крещен в Иордане наш Господь и Спаситель Иисус Христос. Принимая крещение, Я сказала Богу: «Я буду жить, как Ты хочешь, если Ты дашь мне жизнь». Трудно было представить, еще три недели назад я курила, месяц назад была на дискотеке. И вот я – крещенная.

Ремиссия

Все это время у меня еще теплилась надежда, что с моим здоровьем не все так ужасно. Но когда в день моего рождения 2 октября ко мне подошел врач и сказал: «Мы начинаем курс химиотерапии», надежда рухнула полностью. Тяжело смириться с мыслью, что у тебя рак.

Тем не менее, Господь был милостив ко мне. Я пригласила пастора церкви, чтобы он помолился надо мной. Это была особая молитва с елеепомазанием, которая, согласно Библии, совершается над больным. После этого события приходит врач и с радостью говорит: «Люда, у тебя ремиссия!» Тогда я не совсем понимала, что это для меня означает. Ремиссия – это состояние нормализации показателей крови, костного мозга и общего состояния больного. Такое состояние не означает выздоровление. Болезнь не прогрессирует, а словно засыпает, но в любой момент может проснуться. Поэтому лечение должно продолжаться.

Горькая правда

Первый раз я пролежала в больнице два с половиной месяца. Затем меня выписали на две недели до следующего курса химиотерапии. Когда получила выписку на руки, тогда поняла, что не ошиблась. У меня лейкемия.

В тот момент мне хотелось узнать: у меня острый лейкоз или хронический. Потому что с хроническим можно прожить и четырнадцать лет, а вот с острым — год, полтора, максимум три. Я спрашивала у тети, какой у меня лейкоз, а она мне: «Твое дело – читать Библию, молиться и проповедовать другим». «Но, тетя Люба, я уже знаю, что у меня лейкоз,– настаивала я.– Скажите правду: что говорят врачи? Я имею право знать, что со мной будет дальше». «Хорошо, слушай,– начала она дрожащим голосом,– но запомни, что это сказали врачи, а не Бог. Тебе надо проходить курсы химиотерапии три года. Но «химия» не лечит, она продлевает жизнь. Врачи сказали: «При условии ремиссии – один год, два... В лучшем случае – пять лет». И все. Они ничего не могут сделать, но Он может». «Спасибо», – ответила я. Мне стало понятно, что у меня острый лейкоз. Более того, как потом оказалось, самой сложной и редкой формы. Это системное поражение крови и лимфатической системы. Смерть дышала мне в затылок. Она была не где-то там в морге, она была рядом.

Я пошла в комнату, легла на кровать и представила себе свои похороны. Непросто умирать в 23 года. «Господи, теперь, когда я знаю правду, помоги мне поверить в лучшее вопреки всем прогнозам!»– сказала я Богу.

Договор с Богом

Через три месяца практически на моих глазах в больнице от лейкоза умерла моя подруга Руслана, которой был всего 21 год. Она умерла за несколько дней до своего дня рождения. Лечилась она столько же, сколько и я. И тогда я завопила: «Боже, кто сказал, что я буду жить? Она тоже Тебе верила, но ее уже нет! Я что – лучше этой невинной девушки?!»

Меня постиг неописуемый дикий ужас. Мне было безумно страшно. Какой-то запах смерти, сырость могилы и темнота… Я буквально сходила с ума.

Я поднялась, вышла в коридор, увидела подругу, у которой депрессия длилась уже два месяца – столько, сколько она лечилась. Она никогда не улыбалась. Я поняла, что сама стремительно погружаюсь в этот же кошмар. Вернулась в палату и опять начала молиться: «Боже! Я все поняла. Я не хочу так жить: страх, ужас депрессии на грани безумия. Я согласна жить столько, сколько Ты посчитаешь нужным: год, два... За пять – огромное спасибо. А если двадцать!.. Неважно, сколько я проживу, важно – как. Я согласна на все. Но если Ты дашь мне сколько-нибудь жизни, дай мне ее прожить счастливой. Сделай меня, пожалуйста, счастливой, а что такое счастье для меня – Ты знаешь лучше. Я обещаю служить Тебе всю эту мою жизнь так, как я могу, так, как я умею. И при возможности я буду рассказывать, что Ты для меня сделал».

Это был своего рода предложенный мною договор, в котором я решила полностью довериться Божьему провидению.

Счастье жить для других

Этот момент стал по-настоящему переломным во всей моей жизни, потому что все изменилось. Я действительно почувствовала себя потрясающе счастливой. Я научилась жить и радоваться каждому дню. В очередной раз, когда мне нужно было ложиться в больницу на плановое лечение, я туда шла как в санаторий.

Мое лечение стоило очень дорого. У меня не было денег. Мне помогали все, кто мог. За меня молились сотни людей. Собирали деньги верующие, неверующие и родственники. Лекарство мне не только покупали, мне его дарили или продавали в полцены, иногда даже отдавали лекарства моих умерших друзей по больнице.

За три с половиной года я прошла более двадцати курсов химиотерапии. К глубокому сожалению, за это время умерло много моих друзей по отделению, только молодежи – до двадцати человек. Несколько раз я была сама при смерти. Но в этот момент Бог мне давал такую силу, что даже мои тети, которые всегда были сильны в вере, просто поражались. Когда, казалось, бороться не было сил, я начинала повторять слова апостола Павла: «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе».

Просыпаясь по утрам, я благодарила Бога за солнце, потом шла по палатам и всем говорила: «Доброе утро! Как ваше настроение?» Я улыбалась и поддерживала тех, кто рядом. Иногда врачи меня просили: «Люда, скажи девочке, что у нее». Я пыталась сказать человеку правду и дать надежду.

В больнице я делала все, что могла. С кем нужно было плакать, я плакала. Если нужно было в аптеку, я шла в аптеку. Если кому-то нужно было помыться, я помогала. Порою я просила моих верующих друзей и церковь собирать деньги на лечение тех, кто лежал в моем отделении и остро нуждался в дорогих препаратах. И я рада, что нам удавалось помогать этим людям. Кто был в отчаянии, тех я старалась утешить, ободрить и рассказать о Спасителе и Его надежде. Со многими я молилась и читала Библию. Благодаря этому все отделение – 50–60 человек – меня знало и уважало. Я очень хотела служить Богу. Не потому, что я хотела заслужить жизнь, а потому что я была настолько благодарна за то, что живу, что не знала, как жить по-другому.

Я искренне благодарна всему медперсоналу за то, что по-особенному ко мне относились. Они видели, как я не упускала возможности помогать окружающим. Те новички, которые ложились в отделение, спрашивали у медперсонала, кто я такая и кто мои родители, почему ко мне такое особое отношение.

Сбывающиеся мечты

Раз уж Бог подарил мне счастье в таких условиях, то я стала молиться о трех чудесах: во-первых, подарить мне жизнь, столько, сколько Ему будет угодно; во-вторых, я, как и многие, хотела иметь свою семью, и в-третьих, конечно же, я мечтала родить ребенка.

Сегодня я благодарна Богу, что живу уже десять с половиной лет. Все эти годы я служу Богу и людям как могу. Каждую субботу я хожу на богослужение в церковь. Я продолжаю мечтать. Но на самом деле, моя мечта – просто жить и служить Богу.

Девять лет я была на группе инвалидности, а год назад с меня группу сняли.

Всему, что я умею делать, я научилась в церкви. У меня нет никакого образования. Всему, что я умею, я обязана Богу.

В 2012 году исполнилось второе молитвенное чудо в моей жизни. Я вышла замуж. Бог мне дал замечательного и заботливого супруга.

Я вспоминаю, как еще в 2004 году меня в больнице посетила моя верующая подруга. Она только что приехала с церковного молодежного конгресса, который проходил в Заокской духовной академии (Тульская обл.), куда съехалось более полутора тысяч молодых делегатов с территорий постсоветского пространства. Она с восторгом и вдохновением рассказывала мне, как там было замечательно. Тогда я подумала, как бы мне хотелось побывать на такой грандиозной встрече. Но я даже и не могла представить, что в 2008 году, по Божьей милости, я побываю на таком конгрессе в том же месте.

Когда я сидела в том огромном зале среди множества молодых людей во время торжественной программы, я не могла сдержать слез. Я не переставала плакать. Я так плакала, и никто вокруг не подозревал, что это были слезы благодарности Богу за такое чудо в моей жизни.

А поняла, что кроме надежды у нас нет завтрашнего дня. Богом нам дается только одно мгновение жизни, которое мы переживаем сейчас. Это мгновение – самый большой дар, которым мы имеем возможность воспользоваться не впустую, а для самых благородных целей.

 

---

От редакции:

С 2006 по 2011 гг. Людмила Коваль была руководителем молодежного служения в одной из киевских общин Церкви адвентистов седьмого дня. В 2012 году она была не только участницей, но и одним из организаторов крупного церковного молодежного конгресса, который проходил в г. Буча, на территории Украинского гуманитарного института.

В течение семи лет Людмила Коваль с командой верующей молодежи совершает регулярные поездки в г. Первомайск, посещая со специальными программами первомайскую спецшколу-интернат.

На протяжении пяти лет Людмила служила наставником и координатором в христианских лагерях.

Все это время Людмила не забывала и 1-е гематологическое отделение 9-й городской киевской больницы. Она старалась время от времени его посещать, чтобы пообщаться с больными, подарить желающим духовную литературу, рассказать о своем опыте. Ее до сих пор с теплотой вспоминает медперсонал отделения.

В настоящее время Людмила занимается с несколькими семьями по библейским урокам, помогая им глубже изучать Библию. Она также работает на Телеканале «Надія» режиссером-клипмейкером.

 

На работе	С программой в первомайской спец-школе

 

К НАЧАЛУ СТРАНИЦЫ