Названия рубрик

Последний номер

Архив номеров

Из рубрики: Не хлебом одним

Главная / Не хлебом одним / Молитва – не получить, а преобразиться
2018 | №12

Молитва – не получить, а преобразиться

Как естественны походка, взгляд, жест, вдох и выдох, так же естественна и молитва. В бесконечных формах и проявлениях она просуществовала столько же, сколько просуществовал человек, и в будущем путь ее будет таким же долгим, как и путь человека. Молитва – это единственное, что соединяет, но не смешивает в себе небо и землю. Это похоже на горизонт, на котором встречаются две бесконечно далекие друг от друга сущности: человек в греховном ничтожестве и Бог в силе Своего искупительного сострадания.

Но сказать, что молитва – это удел избранных, неправильно, ведь молитва «встроена» в самую структуру человеческой личности, поэтому молятся все. Как написал древний псалмопевец, к Богу прибегает «всякая плоть» (Библия. Псалтирь 64:3).

По словам авторов книги «Психология молитвы», «если бы молитва не удовлетворяла потребности человека достаточно хорошо, то она бы не просуществовала столетия и сегодня к ней не обращались бы так интенсивно по всему миру» (с. 220).

Но оттого, что молятся все, молитва не перестает оставаться одной из тайн человеческого бытия. Основная трудность здесь – неподвластность молитвы формулам. Молитва неуловима как для науки, так и для искусства. Она превосходит их, потому что лишь ей свойственна та степень свободы, что роднит ее со свободой Духа. А Дух, как учил Иисус Христос, «дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит» (Библия. От Иоанна 3:8).

Инструмент реализации желаний

В условиях потребительской культуры, где основной формулой священнодействия стали деньги в обмен на товар, услугу и удовольствие, практика молитвы требует своего объяснения и уточнения, потому что и она испытывает на себе тяжелый прессинг рыночного прагматизма. Незаметно и молитва превратилась в валюту, взамен которой человек надеется получить желаемое.

Что делать, если после молитвы человек не получает просимого? Сменить «валюту», то есть начать молиться как-то по-другому? Или отправиться в какой-то другой «супермаркет», где другие боги, чьи предложения выглядят более реалистичными?

Действенной считается та молитва, в результате которой человек получает просимое. Но знает ли человек, о чем ему следует просить и что ему на самом деле нужно? Будет ли ему во благо то, чего он так хочет выпросить себе? Заимев желанное, становится ли он от этого счастливым и удовлетворенным? Как быть с тем, что вынести из этого мира мы все равно ничего не сможем? И если это так, тогда на приобретение чего должны быть направлены все силы ума и души?

Только очень поверхностный взгляд на молитву видит в ней инструмент реализации желаний, возникающих в человеческом воображении. Правильно ли это? Таким ли должно быть отношение к молитве? Приняв во внимание слова Иакова: «Просите и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений» (Библия. Иакова 4:3) – как научиться молиться так, чтобы в центре молитвы были не вожделения испорченного сердца, а что-то другое? Что это другое, что должно быть в сердце молитвы?

Инструмент стяжательства

В силу нищеты ли, зависти ли или какой-то непреодолимой привязанности к земному, человеку очень трудно не использовать молитву в прямо-таки стяжательских целях. Причем это не только древний феномен, на который достаточно откровенно указал Иисус. В период позднего средневековья, на заре Реформации, стяжание земных благ в ущерб небесным тоже было едва ли не нормой. Это не могло пройти мимо зоркого взгляда Эразма Роттердамского – заслуженно названного «оракулом Европы». В сборнике рассказов «Разговоры запросто» (1522 г.) с известной долей сарказма Эразм обличает суеверия своего времени, в том числе относящиеся и к молитве. Так, в рассказ «Паломничество» он включил дерзкую по тем временам зарисовку – Деву Марию, написавшую циркулярное послание верующим. В нем она жалуется на то, какие ей приходится выслушивать просьбы: «Иногда просят того у Девы, чего стыдливый юноша едва ли решился бы просить у сводни, и того, что мне стыдно изложить письменно. Иногда торговец, собираясь ради корысти плыть в Испанию, поручает мне целомудрие своей наложницы. И монахиня, сбросив схиму и готовясь бежать, оставляет у меня в залог славу своей непорочности, которую сама стремится сделать общедоступной. Кричит мне безбожный воин, нанятый людей крошить: «Всеблаженная Дева, подай мне богатую добычу!» Вопит игрок: «Будь милостива, Дева: половина выигрыша будет твоя». А если не везет в игре, то меня осыпают бранью и проклинают за то, что я не помогла преступлению. Вопит проститутка, выставляющая себя для позорной наживы: «Подай обильный доход». Если бы я в чем-нибудь отказала, тут же кричат: «Так не будь матерью милосердия!» У других молитвы не столько нечестивы, сколько нелепы. Кричит незамужняя: «Мария, дай мне красивого и богатого жениха». Кричит замужняя: «Дай мне хорошеньких детей». Кричит беременная: «Дай мне легкие роды». Кричит старуха: «Дай долго прожить без кашля и без жажды». Кричит безумный старик: «Дай помолодеть». Кричит философ: «Дай мне изобрести неразрешимые проблемы». Кричит священник: «Дай мне доходное священство». Кричит епископ: «Сохрани мне епархию». Кричит моряк: «Дай благополучное плавание». Кричит префект: «Покажи мне сына твоего, прежде чем я умру». Кричит придворный: «Дай истинно исповедаться в час смерти*. Кричит крестьянин: «Дай дождь вовремя». Кричит крестьянка: «Сохрани невредимыми моих овец и коров»» («Разговоры запросто», XVII).

Если с такими или подобными просьбами обращались к Иисусу, без всяких дипломатических тонкостей Он отвечал: «Не знаете, чего просите» (Библия. От Марка 10:38); или так: «Смотрите за собой и берегитесь всякого стяжательства, потому что жизнь человека не зависит от изобилия его имущества» (Библия. От Луки 12:15; Перевод Института перевода Библии).

Главное и второстепенное

Впервые совершенно по-иному смотреть на молитву призвал Своих последователей Иисус Христос. Перечислив базовые потребности практически любого человека: что есть и пить, во что одеваться и с чем встречать завтрашний день (См. Библия. От Луки 12:22–30; От Матфея 6:25–31), Иисус указал на несколько важных вещей. Во-первых, Он сказал о том, что всего этого ищут «люди мира сего» или «язычники» и что Ему не хотелось бы, чтобы Его последователи ничем в этом плане от них не отличались. Во-вторых, Он дал понять, что Отец Небесный знает, что все это нам нужно и что ничего греховного в том, чтобы всего этого желать, нет. Однако Иисус запретил перечисленные потребности делать предметом своей первостепенной заботы. Вместо этого, сказал Он, на первом месте у вас должен быть поиск Царства Небесного (См. Библия. От Матфея 6:33; От Луки 12:21) – в уверенности, что все остальное «приложится».

Очевидно, что Бога просить нужно не обо всем, что придет в голову, и только потому, что это нам «нужно». Неправильно превращать молитву в инструмент стяжательства, ища в ней материальной выгоды и пользы. Небесного Отца нужно просить о том, о чем Он велел просить Его, – о Царстве Небесном. Именно в этом Царстве нужно собирать себе сокровища, потому что там они в безопасности и недоступны для похищения ночными взломщиками. Главное предназначение молитвы не в том, чтобы, попросив о чем-то материальном, заиметь это. Молитва дана не для того, чтобы человек обрастал имуществом, а для того, чтобы он преображался. Двери в Царство Небесное открыты для всех, но войдут в него только те, кто был преображен Царем этого Царства. Критерий для входа в это Царство – не то, что у человека есть (полученное, выпрошенное или заработанное), а то, кто он (какова его подлинная суть).

Главное то, что молитва выходит далеко за рамки просьбы или мольбы. В своем высоком предназначении христианская молитва творится не только и даже не столько для того, чтобы на нее был получен ответ, сколько для того, чтобы самой стать ответом. Молитва призвана трансформировать молящегося, преобразить его в живой и покорный отклик на Божественное откровение. Другими словами, наиболее полный ответ на молитву – это преображение молящегося по образу Того, Кому он молится. Как это понимать?

Пророк Аввакум, живя во время духовного упадка своей нации, предвидя национальную катастрофу и утрату народом независимости, молился Богу так: «Доколе, Господи, я буду взывать, и Ты не слышишь, буду вопиять к Тебе о насилии, и Ты не спасаешь?» (Библия. Аввакум 1:2). Но вот в конце его краткой пророческой вести слышится совсем другая тональность: «Хотя бы не расцвела смоковница, и не было плода на виноградных лозах, и маслина изменила, и нива не дала пищи, хотя бы не стало овец в загоне и рогатого скота в стойлах, – но й тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего. Господь Бог – сила моя: Он сделает ноги мои как у оленя и на высоты мои возведет меня!» (Аввакум 3:17–19). Разве это не преображение молящегося? В молитвенном опыте пророка Аввакума, молитва достигла своего наивысшего предназначения – глубокого преображения молящегося. Подобное можно было бы сказать и о других слугах Божьих, кого преобразила молитва.

Следует также обратить внимание и на слова апостола Павла, который сформулировал важную закономерность духовной жизни. Он сказал: «Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода. Мы же все открытым лицом, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа» (Библия. 2-е Коринфянам 3:17, 18). Очевидно, что подлинное преображение возможно лишь там, где есть Дух Господень и свобода. Молитва, в которой человек мог бы созерцать славу Божью и преображаться по Его образу, возможна лишь в Духе и лишь в свободном движении сердца.

Открытая дверь

Всегда в чем-то нуждаясь, человек есть существо просящее. Это аксиома его бытия. Даже самый гордый из гордецов и самый богатый из богачей в чем-нибудь да нуждается, о чем-нибудь да попросит. Выйти из собственной натуры человеку не под силу. Невозможно родиться человеком, а умереть суперчеловеком, ангелом или призраком. Человек появляется на свет, в чем-то нуждаясь и о чем-то прося, и уходит с этого света, тоже в чем-то нуждаясь и о чем-то прося. Человеческое в человеке по его воле или вопреки ей возвращается на круги своя.

Признаем: сводить молитву к просьбе – это ошибка, потому что так формируется ложное представление, согласно которому Бог находится по одну сторону бытия, человек – по другую, а между ними крепко запертая дверь. Соответственно, молитве отводится роль звонка или колокольчика над этой дверью. Будь это действительно так, обучение молитве выглядело бы как обучение обращению со звонком или колокольчиком. Такой подход не может быть удовлетворительным. Ситуация решительно поменяется, если человек поймет, что дверь уже открыта и что эта дверь – Иисус Христос (См. Библия. От Иоанна 10:7). Не в том ли Евангелие, что Бог с нами по одну сторону, а не по разные? Слова Иисуса: «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» (Библия. От Иоанна 20:17) свидетельствовали как бы о «переходе» Бога на сторону человека. Отныне Он был с человеком, а не против него.

Молитвенное призвание человека состоит не в том, чтобы приводить в движение волю Божью согласно собственным представлениям о добре и зле. Скорее, это призвание в том, чтобы ежедневной практикой упорядочивать по этой воле собственную жизнь. Такая практика научит молящегося не тому, как «эффективно» формулировать свои просьбы, чтобы получать на них желательные ответы (это было бы магией), а трансформирует самого молящегося в живой ответ на благость, человеколюбие, сострадание, справедливость и милосердие Божье. Так жизнь-ожидание преображается в жизнь-исполнение, протянутая рука – в деятельную руку, жизнь беспомощная – в жизнь активную. Из просящего человек преображается в отвечающего. Теперь он не будет ждать ответа, а сам станет живым ответом на откровение Божественной любви.


К НАЧАЛУ СТРАНИЦЫ

Автор: Из книги доктора богословия Юрия ДРУМИ «Отче ваш»
 
Просмотров: 716